Я севастополец с рождения. Эта процедура произошла в старом севастопольском роддоме напротив водной станции, в которой сегодня находится дельфинарий.

Моя семья сначала жила на Партизанской, а позже перебралась на Киевскую, где отцу дали квартиру.

Вот там и началась, по большому счету, моя сознательная жизнь.

С 1 по 4 класс учился в 14-й школе, а потом перевелся в 45-ю. В ней и учился вплоть до того момента, пока не пригласили в киевский спортинтернат.

Из ранних воспоминаний, связанных с футболом я помню, как учась в первом классе, мы на куртках летних спортивных костюмов писали СССР, и в этой форме выходили на уроки физкультуры. Вот, правда, буквы были не округлые, а квадратные.

Еще вспоминаю нескончаемые футбольные баталии между моим классом и параллельным.  

Мы принимали их во время большой перемены на спортивной площадке школы, а они нас после уроков на «нейтральном». Оно находилось ниже школы, во дворах за магазином «Темп», что на Гоголя.

Помню, что много времени уделял, как сейчас говорят,  работе по индивидуальному плану. Тогда об этом не думалось, а просто было свободное время, был мяч, и я шел на площадку.

На стене дома, выходившего на площадку, мы нарисовали ворота с разметкой на квадраты, и я колотил по ним. При этом пробовал ударить и внутренней, и внешней стороной подъема. 

Никто мне про эти удары не рассказывал. Просто я увидел их, когда ходил на футбольные матчи команд мастеров. А во дворе просто копировал увиденное.

Бывало, позовешь малых с близлежащих дворов. И играешь с ними. Ты один, а их несколько человек. Шумят, жужжат вокруг тебя, как пчелиный рой. Впоследствии пригодилось в карьере футболиста, так как неосознанно, но отработал координацию, контроль мяча и игру корпусом.

Из того времени вспоминаю один занимательный эпизод. 

Во дворе была еще одна площадка. И с одной стороны ее ограничивала стена частного дома. В общем, мы повадились отрабатывать удары по стене этого дома. Представьте себе, это постоянный «бум-бум». Для жильцов дома это, можно сказать, как мячом по голове!

Ну, и они естественно, гоняли нас. Особо отличался проживавший там дед – ветеран Гражданской войны, воевавший в составе Первой конной.

Он вылетал на улицу, бывало в одних трусах, но с обнаженной шашкой в руке!

«Засранцы! От головы до жопы одним ударом распанахаю»! – кричал дед!

Мы в ужасе разбегались, и на пару-тройку дней оставляли дом и деда в покое.

В организованный футбол меня привел мой друг Коля Вовженяк, Он уже занимался в футбольной секции, где играл вратарем. 

Пошел вместе с ним в условленный день на стадион «Чайка». Была двухсторонняя игра, но играли ребята 1953 года рождения. То есть на два года старше меня. Я очень хотел попасть в секцию, и сказал тренеру, что я тоже, как и все 1953 года рождения. А так как парнем я был высоким, то мой обман остался незамеченным. 

В той игре я забил четыре мяча, и немного успокоился. Сижу в раздевалке, и вдруг слышу, как Геннадий Георгиевич Исаков, тренер, проводивший просмотр, разговаривает с кем-то обо мне. И собеседник убеждает Геннадия Георгиевича в том, что Петров, то есть я, не 1953, а 1955 года рождения. Я. очень переживал, запишут меня или нет, и, услышав, что мой обман раскрылся, покорно ожидал, что сейчас меня с позором прогонят.

Исаков вошел в раздевалку, нашел глазами меня, и строго спросил какого я года рождения.

Я весь обомлел, и дрожащим от волнения голосом выдавил из себя – «Пятьдесят пятого».

Но произошло чудо. Тренер утвердительно кивнул головой, и сказал, что я принят. И мало того, он оставил меня заниматься в составе этой возрастной группы!

Так я оказался в секции футбола, что базировалась на стадионе «Чайка». Уже были построены каменные трибуны. Взрослые рассказывали, что раньше на их месте находилось несколько рядов деревянных лавочек, да такие же деревянные помещения под судейские и раздевалки.  А моя бабушка рассказывала о том, что во время войны на стадионе был концлагерь, где немцы держали евреев перед тем, как отправить их на расстрел.

Наши раздевалки находились в углу стадиона, там где сегодня располагаются туалеты. Оттуда мы отправлялись на тренировки на Детский стадион, или подавать мячи в дни игр «Чайки». 

До сих пор помню атмосферу стадиона и игру Гиржова, Аванесова, Попова, Чистякова. 

Честно скажу, что на занятия я ходил так себе. Через раз, и даже реже. Возраст был такой, что я искал себя. Пробовался в разных видах спорта. Тут был и гандбол, и баскетбол, и легкая атлетика, и даже прыжки в воду!

Моему тренеру такое мое отношение надоело. 

И в один прекрасный день, когда я соизволил почтить своим присутствием секцию, мне указали на дверь!

Боже! Как я был шокирован! В этот момент я понял, насколько полюбился мне футбол!

Несколько дней, я приходил на стадион, и присутствовал на тренировках. 

В итоге мне удалось вымолить прощение.

Я с облегчением отмел все соблазны, и твердо посвятил себя футболу!

Через какое-то время случилось несчастье. Скоропостижно скончался Геннадий Георгиевич. 

Замещать его стал Виктор Степанович Ананьев. В 1958 году он в составе легендарной команды СКЧФ выиграл зональные соревнования по классу «Б». Команда вышла в финальную пульку, где разыгрывались места в классе «А». А игрокам, внесшим основной вклад в подобное достижение было присвоено звание «Мастер спорта СССР»!

В наших глазах это было сродни званию «Герой Советского Союза»!

У Виктора Степановича я прозанимался недолго. Решил перейти на флотский стадион к Георгию Георгиевичу Судакову. Причина перехода лежала чисто в профессиональной плоскости. Поле! Футбольное поле!

Дело в том, что на «Чайке»  в то время мы не тренировались. Поле готовили для тренировок и игр заводской команды. Наши же тренировки проходили на площадках Детского стадиона.

Сами понимаете, размеры позволяли играть только в «дыр-дыр». Оно, конечно, полезно для футбольного развития, но только на определенном этапе. Когда становишься старше, уже необходимо полноценное поле! Вот его и не было.

А на флотском стадионе все тренировки ребят моего возраста проводились на основном поле. Вот я и сделал свой выбор.

Пришел к Виктору Степановичу, переговорил с ним. Он меня понял, и отпустил. Хотя я видел, что он расстроился.

Снова под руководством Виктора Степановича я оказался тогда, когда меня включили в состав сборной команды города, готовившейся к участию в зональных соревнованиях Первенства Украины среди школьников. Соревнования проводились под эгидой Министерства просвещения, и их сокращенно называли «минпрос».

Возглавили команду он и Николай Савельич Ильин.

Соревнования проводились на Западной Украине в городке Бучач. 

Летели самолетом Ан-10 до Львова, а оттуда до Бучача другим самолетом – «кукурузником».

До сих пор вспоминаю этот полет! Сидим на лавочках, спиной к бортам. Грохот, тряска!

Обстановка такая, что жалели, что нам не выдали парашюты и шлемы!

Минпрос в Бучаче

В этих соревнованиях принимали участие сборные команды областей, и только два города. Мы и Киев. Помню, как нас распирало от гордости за свой город!

Мне запомнились два занятных эпизода того времени.

В Регламенте соревнований было прописано, что все футболисты обязаны выходить на поле в щитках. И судье вменили в обязанность перед игрой проверять их наличие. Он подходил и смотрел на ноги. Видно же, есть что-то под гетрами, или нет.  Тех, у кого щитков не было, он отстранял от участия в матче.

У нас щитков не было, но ушлый Савельич притащил кипу газет, которые мы свернули несколько раз, и засунули под гетры. Получилось очень даже правдоподобно. Да и функцию настоящих щитков газеты исправно выполняли.

Второй эпизод произошел в матче со сборной  Киева. 

Столица, есть столица, и естественно, что ее тянули к победе «за уши».  А у нас своя гордость, и мы уперлись. Ничего с нами ни киевляне, ни судьи поделать не могут!

За 15 минут до окончания матча, я метров с 16, без замаха с большого пальца, или как говорили  «со штыка», бью, и забиваю! 

Но судейка гол не засчитывает! Почему? «А так нельзя забивать»! Поразительно!

Потом на протяжении многих лет Савельич, известный шутник, любитель розыгрышей и подначек,  при встрече многозначительно подмигивал мне, и произносил – «…так нельзя забивать»!

И мы с ним смеялись, вспоминая эту историю. Минпрос есть минпрос! Недаром их часто то ли в шутку, то ли всерьез, называли «бандитскими» соревнованиями!

Дело в том, что городам и областям начислялись очки, шедшие в зачет Спартакиады именно по результатам выступления сборных команд. И, естественно, что и  работа тренера оценивалась  по результату, показанному его командой. Вот тренера и плели интриги!

Ну, а как в таких  делах без судеек! Они и обеспечивали обговоренный в кулуарах результат. Как? А это уже зависело от квалификации арбитра! Некоторые «хирурги в черном» делали свое дело так, что убиваемые толком и ничего понять не успевали. А некоторые «топорники» делали свое дело тупо и нагло, как например, в моем случае!

Второй раз я поехал на «Минпрос» через год. Тоже на Западную Украину, но на этот раз в Стрый. Выступили «не ахти». Заняли второе место, но в финальную часть не попали.

А вот для меня эта поездка стала судьбоносной. Присутствовавший на играх авторитетный Виктор Горбач пригласил меня в киевский спортинтернат!

Я не верил собственным ушам! Вы только представьте себе! Меня пригласили в единственный в СССР спортивный интернат! И что еще грело душу, так это осознание того факта, что до меня из Севастополя туда никого еще не приглашали!

Приятно вспомнить отношение моих товарищей по команде. Узнав о моем успехе, все они радовались за  меня.

Вернулись домой, и я стал ждать официального приглашения.

А за это время  созданная нами на Матюхе дворовая команда, называвшаяся «Лада», выиграла  соревнования на призы городского клуба «Кожаный мяч»! Из тех, кто играл в ней, сегодня могу вспомнить Саню Фридмана, Легонькова, Кравченко, Кулакова, и Юру Николаева, который был у нас кем-то вроде менеджера. По крайней мере, именно он присутствовал на всех собраниях оргкомитета соревнований «Кожаного мяча». И еще одного приятеля хотелось бы назвать, но вот фамилию запамятовал. В памяти осталось только прозвище «Кошелка». Извини, если что!

Команда Лада — победительница городского Кожаного мяча

Уже после возвращения из Стрыя, где-то через месяц, в моей школе произошло из ряда вон выходящее событие. В учительскую позвонили из Киева. Из Министерства образования!

И попросили разыскать и пригласить к телефону девятиклассника Валерия Петрова!

Можете себе представить впечатление педагогов?!

За мною прибежали, и также бегом погнали в учительскую. И там мне сообщили о том, что меня рассматривают как потенциального учащегося спортинтерната, а значит, по окончании 9-го класса, мне надлежит, получив в школе все необходимые документы, прибыть в Киев.

Надо ли говорить, что вся школа была в шоке!

Дома о поступившем мне предложении знали еще после моего возвращения с «минпроса». Но звонок из Киева в школу показал всю серьезность, и даже неотвратимость предстоящего выбора.

Отец мой, кадровый военный, пришедший на флот еще по сталинскому призыву в 1938 году, смотрел на мои занятия футболом, как на несерьезное, но временное занятие. Мама была полностью с ним солидарна!

Отношение к футболу у них можно проиллюстрировать популярной тогда присказкой, в которой «…было у отца три сына. Двое умных, а третий – футболист»!

Все сводилось к тому, что серьезный, нормальный человек должен иметь нормальную профессию в жизни. А футбол в качестве профессии вообще не рассматривался!

В общем, мои родители не горели желанием видеть сына футболистом, и соответственно отправлять его в Киев, да еще в какой-то непонятный спортинтернат.

Меня выручило то, что я не окончил школу. Какая разница, где учиться? В Киеве, или здесь, в Севастополе, спрашивал я у них? Давайте окончу школу, а там будет видно.

Этот аргумент сработал.

И вот я уже в Киеве. 

Он поразил меня. Все было на высочайшем уровне! Город – красавец! Условия жизни и занятий – замечательные! А еще оказалось, что на базе интерната была сформирована сборная школьников Украины, готовившаяся выступать на Спартакиаде СССР!

Надо ли говорить, что в интернате были собраны лучшие ребята. А значит, что попав в такую компанию, надо было делать все, чтобы соответствовать высокому предназначению.

Надо ли говорить о том, что вся наша подготовка была построена так, чтобы мы победили в футбольном турнире Спартакиады школьников СССР, который должен был пройти в Киеве.  

И нас, 26 человек, на полгода отправили в Ялту. Жили мы в гостинице «Авангард», рядом с одноименным стадионом, а учились в ялтинской школе №9. Вот такие учебно-тренировочные сборы!

Серьезные тренировки под руководством Дмитрия Степановича Резника, спарринги с командами мастеров. В том числе и с севастопольской командой. В общем, готовились очень серьезно!

В 1972 году состоялась Спартакиада. Футбольный турнир прошел в Киеве, и в финале, состоявшемся на стадионе СКА, мы обыграли сборную Москвы и заняли ПЕРВОЕ  место!

Из тех ребят, с которыми я играл в этой команде любителям футбола знакомы Олег Серебрянский, Сергей Каталимов, Игорь Гребеножко, Юрий Ковалев, Леонид Посемчук. 

По окончании Спартакиады случилось очень знаменательное для меня событие. Меня пригласили сыграть за дубль «Динамо» Киев!

Позвонили руководителям спортинтерната, и сказали что меня надо срочно прислать на базу «Динамо» в Конче-Заспе. 

Вы себе не можете представить мое состояние! Ведь «Динамовцы» были не только в моих глазах небожителями! Что основа, что дубль! И тут приглашение!

Поехал. Пришел на территорию базы. Показали мой номер, повели в столовую. А тут как раз приехали футболисты. Мунтян, Трошкин! У меня и кусок в горле застрял!

Полетели в Алма-Ату на игру. Сидел рядом с самим Мунтяном. Я шевельнуться боялся.

Обед приносят, а я сижу, как засватанный. Мунтян, видно понял мое состояние, улыбнулся. «Не стесняйся, парень»!

Выпустили на замену в конце игры. Старался, и вроде бы неплохо сыграл. По крайней мере, на следующую игру в Баку, тоже пригласили. К слову, там тоже нареканий не было. 

Я Коле Вовженюку написал здоровенное письмо с описанием всех произошедших со мною невообразимых событий. Коля его потом во дворе ребятам читал. И они очень за меня радовались.

В том же году в моей судьбе произошло еще одно событие, и тоже из разряда ярчайших! Меня взяли в сборную СССР! Да не какую-то там юношескую, или молодежную, а в самую главную!

Дело было так. 1972 год. Национальная сборная команда страны в Киеве готовилась к Чемпионату Европы в Бельгии. По плану подготовки ей был необходим легонький спарринг.

Ну и для этой цели предложили сыграть со сборной школьников Украины.

Формат — 4 тайма по 15 минут.

Для нас, пацанов, сыграть со сборной Союза было «за счастье»!

После игры со сборной СССР

Приехали к месту игры, и тут выясняется, что в сборную не долетел ряд футболистов. Решили на некомплектные места взять пацанов, то есть нас. И счастье улыбнулось мне!

Дали форму сборной и я провел за нее всю игру! Мы выиграли 6:1 и один из голов Колотов забил с моей подачи!

С той поры сохранилась фотография. Я  в сборной СССР! Да не в какой-то там юношеской, или молодежной! А в национальной!

В составе сборной СССР!

На Чемпионат Европы я не поехал. Отказался! Надо было поступать в Киевский Государственный Институт Физкультуры.

И если сборная свою задачу не выполнила, проиграв в финале сборной ФРГ 0:3, то я смог САМОСТОЯТЕЛЬНО поступить в институт!

Ну и как было обговорено с родителями, я возвращаюсь домой. 

Состоялся семейный совет. На моего отца  все мои победы на Спартакиаде, приглашения в киевское «Динамо», никакого впечатления не произвели! Аргумент был один – нет в Советском Союзе такой специальности – футболист!

Я ему бумагу, в которой написано, что  Петров Валерий Павлович зачислен студентом на первый курс института. Но тут мама вступила в дискуссию.  

— «А какую профессию ты получишь после окончания своего института»?

— «Учителя физкультуры»!

— «Тоже мне, специальность нашел! Здоровый лоб, физкультурой будет заниматься! Да с тобой девушки встречаться не захотят»!

В общем, оказалось, что я – «Дурак» и «Позор семьи»! И меня надо СРОЧНО устраивать или в военное училище, или в гражданский институт, после окончания которого я смогу получить честную профессию офицера, или инженера!

Скажите, как я, 17-летний пацан, мог устоять против такого натиска?

В общем, с футболом покончено. Институт физкультуры побоку. Записали меня на курсы по подготовке к поступлению в ВУЗ. Как сейчас помню, 25 рублей отдали!

Стал ходить вечерами в 5-ю школу, где эти самые курсы проводились. А рядом стадион «Чайка». Идешь, грустишь! А иногда игры на стадионе проходили, и мне хорошо были слышны знакомые с детства звуки стадиона. Печалька!

Но, как-то однажды, на стадионе проводился очередной матч, а я корпел над книгами. 

И после какого-то забитого нашими футболистами гола, стадион заревел! 

И я подумал – «Что я здесь забыл, среди этих учебников? Не мое это! Мое там, на стадионе! И пусть буду дураком! И пусть со мною девушки встречаться не захотят»!

Все! Дома скандал, но я СВОЙ  выбор сделал!

И знаете, я никогда об этом не жалел! 

Кое-что еще. Через несколько лет, став игроком основного состава профессиональной команды,  я пришел домой, и показал отцу ордер на выделенную мне трехкомнатную квартиру. 

Отец взял его в руки, присел. Прочитал, долго молчал, а потом спросил – «Сын. Как это можно? Я всю жизнь служил, войну прошел. С твоей матерью по чужим углам мыкались. Свою квартиру получил, когда уже в зрелом возрасте был. А ты еще совсем мальчишка, пацан, и квартира. Получается, что ты был прав, тогда, в 1973 году, когда не пошел на поводу у нас с матерью?»

Я обнял отца, и сказал – «Отец! Время поменялось. Теперь старая присказка звучит по-другому. Было у отца три сына. Двое не шибко умных,  зато третий – футболист»!

Сделав свой выбор, я встретился с руководством футбольной команды. Юрий Александрович Лис тогда занимался моим вопросом. Проблема была в том, что подошло мое время призыва в армию. В Союзе служба в Советской армии была священной обязанностью! 

Открутиться было очень тяжело.

Если только на какое-то время в каком-нибудь ВУЗе спрятаться. Так и решили. Лис пообещал помочь.

А для этого необходимо было получить отсрочку. 

Я начал ходить в военкомат по этому поводу. Меня поддерживал Анатолий Иванович Трусов, руководивший тогда на Черноморском флоте так называемой сборной флота.

Я раз пришел в военкомат, другой. Говорят, приходи завтра.

Ну а я молодой, горячий, еще не битый в острастку, дождался на улице военкома и выложил ему, что мне не нравится, когда меня «динамят»!

И действительно, события приобрели неожиданное ускорение! Да какое! 

Ко мне в ужасе прибежал Анатолий Иванович! Трагедия! Военком вне себя от гнева!

Я уже сам не рад был, что повел себя подобным образом!

А тут в Симферополь, в областной военкомат приходит повесточка. Я к Трусову. Тот сказал, что попробует что-то сделать, но….

Приехал в Симферополь. Узнал номер своей команды. Какие-то странные люди в ней. Совсем не спортивного вида. У меня закрались самые нехорошие подозрения.

Спросил у кого-то из военных, а куда эта команда отправится? Ответ просто убил меня! Шпицберген!

Это называется, привет от военкома!

Но тут сработал Анатолий Иванович! Молиться за тебя родной буду! Вызывают меня. Куда спрашиваю? А мне отвечают – «Как это куда? Ты же ватерполист, вот  тебя в команду мастеров водного поло и откомандировывают»!

В итоге, я на Фиоленте, в Школе оружия, прошел курс молодого бойца, а оттуда отправили в ОВРу.  

СПРАВКА: (для штатских, и для несевастопольцев – ОВРа, переводится, как Охрана Водного Района. Состоит из подразделений кораблей, в основном тральщиков, и Береговой базы).

И вот там, в этой воинской части, два человека, беззаветно любящих футбол, Анатолий Иванович Трусов и Леонид Иванович Слесарев, сумели спрятать футбольную команду.

Почему спрятать? А потому, что она по большому счету никому на флоте была не нужна. Времена легендарной флотской команды давно минули, результаты выступлений флотской команды на Первенстве Вооруженных Сил СССР тоже не особо волновали командование флота.

И только благодаря этим двум людям, их преданности футболу и авторитету у командования, сборная флота продолжала жить.

Сборная флота

Что рассказать о начальном периоде моей службы? Полгода проработал в посудомойке. Мыл посуду на 750 человек. У нас это называлось – «крутить пластинки Дина Рида»!

Пластинки – это тарелки, а вот, каким бортом Дин Рид к ОВРе, я не знаю. По крайней мере, ни одного военнослужащего с такой фамилией я в части не встречал! 

Служба – «мама не горюй!» Подъем в пять утра, и вперед! И так через день. 

Кстати, друзья, от тренировок никто никого не освобождал.

А не нравится, вон 200 метров пирса. Тральцы пришвартованы. Выбирай, какой нравится. Хочешь базовый, хочешь морской. Только скажи! Пойдешь на «коробку», и никто по тебе не заплачет!

Да нас и так мореманами делали. Обучили таким словам, как «голяк», «лагун», «банка», «чумичка», «обрез». Особенно этот самый «обрез» мне в душу запал. Старшина как-то послал его принести. Иду, гадаю, где я его найду? Какой еще обрез, если кулацкое подполье еще когда ликвидировали!  Хорошо, братки подсказали, что так на флоте тазик называют! 

Остальные страшные слова означали веник, большую кастрюлю, скамейку, половник.

Вот так я полгода и жил! Если бы Вы видели, как я радовался, когда пришли матросики нового призыва! Наконец-то можно было мое диджейское хозяйство передать молодежи!

Что касается самого флотского футбола, то как я уже говорил, им рулили Анатолий Иванович и Леонид Иванович. Первый был кем-то вроде президента клуба и начальника команды в одном лице. А Леонид Иванович числился тренером, но на поле его я никогда не видел. К слову, его роль в команде сродни роли Анатолия Николаевича Заяева.

Что касается соревнований, то их было множество. Кубок гарнизона, Первенство гарнизона, Первенство флота, Первенство вооруженных сил, Кубок города, Первенство города, Кубок Крыма, Первенство Крыма. На круг за сезон в районе 70 игр выходило.

Что запомнилось из всей этой череды игр? Много чего было, но запомнилась, наверное, товарищеская игра с французами.

В то время визит иностранных военных судов в главную базу флота был редкостью. И обязательные во время таких визитов товарищеские матчи тоже.

Этому же матчу нашими флотоводцами придавалось какое-то чуть ли, не сакральное значение. Перед игрой к нам в раздевалку какой-то «каперанг» зашел. Сказал, что если проиграем, то он нас всех на подводные лодки служить загонит.

Блин, сначала Шпицберген, теперь подлодки! Нельзя же так человека пугать!

В общем, обыграли мы французов 9:2 всем на радость, а я забил пять мячей.

Причем мог бы еще, но приказано было заменить. Французы обиделись, что я много забил.

В мае 1976 года «сыграл ДМБ», как говорят на Флоте. Встал вопрос – куда идти, оказавшись «на гражданке». Мой хороший знакомый по фамилии Худолей приглашал в Северодвинск. Не захотел. Там ведь кто играл? Можно сказать, те, кто закончили футбольную карьеру и просто зарабатывают деньги. 

А мне ведь поиграть на хорошем уровне ой, как хотелось! И так поиграть, чтобы  после каждого забитого мною гола стадион ревел!

Но в главную команду пока не приглашали, и пошел я к Борису Захаровичу Байтману в заводскую «Чайку».