Родился в 1936 году в Москве.

Нападающий. Рост – 172 см.

С 1956 по 1966 годы провел за севастопольские команды «ДОФ», «СКФ» и «СКЧФ» 277 матчей, забил 52 мяча.

Я пишу об Анатолии Евгеньевиче по своим детским воспоминаниям. Ведь тогда, когда он работал в детском футболе Севастополя, я был совсем еще пацаном.

Впервые я увидел его году в 1966, когда пришел сдавать заявку на участие в соревнованиях от нашей дворовой команды. Это были соревнования на призы Всесоюзного Клуба «Кожаный мяч». О них писала газета «Пионерская правда» и говорили все пацаны в городе. Наши соседи, ребята с Нижней Матюхи, создали команду «Орбита» и выступали в этих соревнованиях. Да и пацаны постарше, с соседнего двора, тоже участвовали в этом турнире.

Нам, тогда еще совсем малым, тоже хотелось себя попробовать. Но мы опоздали. Заявки были уже собраны, составы групп утверждены, и календарь игр составлен. Так мне сказал какой-то старший и очень важный пацан в главной судейской коллегии. Это был сильнейший удар для меня! Ведь мы провели столько подготовительной работы! Много времени отняла комплектация команды, оформление заявки (не хотели ставить печать о допуске в школьном медпункте!), поиски формы и мяча, изготовление номеров, выбор названия команды! И все сами, сами!

В ту пору на «Кожаный мяч» выступали настоящие дворовые команды! Какие тренеры, какие физруки, какие воспитатели подростковых клубов? Были, конечно, и такие, но их было очень мало! Мы все делали сами! Сами оформляли заявки, сами доставали форму, сами бережно чинили мячи (шнуровочные!) И все из-за любви к футболу! И даже проводили какие-то тренировки, раздобыв литературу!

В то время, встретить пацана, который не умел играть в футбол, было диковинкой. Не уметь играть в футбол – означало задвинуть себя в дворовой, или школьной иерархии на самые нижние, последние места! К таким относились пренебрежительно. Исключение делалось только для тех, кому здоровье не позволяло! А так – все гоняли мяч! В каждом дворе, на каждой площадке! Поэтому и команд на городские соревнования выставлялось немало. Было солидно, престижно играть в какой-нибудь команде! Это было воистину светлое и удивительное время! Спросите сегодня об этом у любого, кто в те годы принимал участие в этих соревнованиях! И вам ответят, наверное, так же как и я. Футбол был для нас всем!

И вот представьте себе мое состояние. Что я скажу своим друзьям во дворе? Что мы пролетели, и пацаны из других дворов теперь будут смеяться над нами – неудачниками?

И я, выйдя на улицу из помещения Детского парка, заплакал!

Я не помню, сколько я стоял и плакал, но ко мне подошла какая-то женщина. Расспросив меня о причине такого моего горя, она взяла меня за руку и повела в здание. Я не хотел туда идти, так как очень не хотел попадаться на глаза тому важному пацану, но она подвела меня к какому-то мужчине и, объяснив ситуацию, попросила, в виде исключения посодействовать в решении проблемы. Мужчина, посмотрев на меня, заплаканного десятилетнего пацана, взял из моих рук заявку, всю в следах слез, улыбнулся, и сказал, что обязательно поможет! Женщину, как я позже узнал, звали Букасова Валентина Михайловна, а мужчину – Смирнов Анатолий Евгеньевич.

Анатолий Евгеньевич руководил проведением городских соревнований на призы клуба «Кожаный мяч». Вы не поверите, но в них в то время принимало участие около 150 команд. Не помню точно, но мне кажется по четырем, или по пяти возрастным группам!

Чтобы успеть провести такое количество игр, играли на нескольких стадионах, благо их в городе хватало, и детям никто не отказывал. Игры начинались с самого раннего утра и до самого позднего вечера. Часто заканчивали уже в сумерках. Помню, как-то нашу игру назначили на 9 утра. Как сейчас помню, играть должны были на «триста пятом», как мы тогда называли этот стадиончик. Это футбольное поле располагалось на том месте, где потом находилась школа прапорщиков, а затем штаб ВМСУ.

Мы пришли за полчаса до игры и увидели костерчик, возле которого грелись Анатолий Евгеньевич и ребята-судьи. Говорят, пришли сюда к 6 утра, так как первая игра началась в 6.30. Сейчас о таком количестве команд даже мечтать невозможно, а тогда – пожалуйста! И опять же повторюсь – не было тренеров, и каких-то организаторов. Все сами! И все из-за любви к футболу!

Вот это была махина! У Анатолия Евгеньевича были помощники из числа старших ребят, а по пятницам, в актовом зале он проводил Совет капитанов, где разбирал игры прошедшего тура, давал рекомендации по тактике и по многим другим вопросам футбола. Для нас, пацанов, это было событием! Эти Советы капитанов были для нас и школой, и университетом одновременно! Ведь в спортивных школах подавляющее большинство из нас не занималось, поэтому то, что мы слышали, было для нас откровением. Что и говорить, авторитет у Анатолия Евгеньевича был высочайший!

Кроме того, что он руководил проведением соревнований, в его обязанности входило и проведение тренировок с детьми и юношами. Его команда называлась «Волна». И вот в эту команду все очень хотели попасть. И я исключением не был. Но пока в своей дворовой команде я играл в воротах, шансов попасть к нему у меня, у маленькой «шмакодявки», не было никаких! И только потом, когда я стал играть в поле, защитником, он лично пригласил меня на тренировку в свою команду. При своем маленьком росте я обладал высокой скоростью, быстротой и бесстрашием. И еще мне особенно удавался такой элемент, как «подкат»! Особенно у меня получался этот элемент, когда я атаковал соперника сзади. В то время это разрешалось правилами, да и играл я чисто в мяч. А вот то, что потом нападающий через мою ногу летел кубарем, уже не судилось! Да и психологический эффект был потрясающий! Меня просто боялись! Некоторые соперники просто говорили, да мы тебе так будем мяч отдавать, ты только скажи и не катись!

Правда, позаниматься у Анатолия Евгеньича мне толком не пришлось. У него возникли какие-то семейные проблемы, и он уехал на Родину, в Москву. Именно оттуда, в свое время, он и приехал в Севастополь, где стал выступать за флотскую команду СКЧФ.

Гораздо позже, когда я уже работал тренером, я наладил связь с Анатолием Евгеньевичем и довольно часто приезжал к нему в Москву, в Солнцево, на улицу Главмосстроя. Он помогал мне приобретать бутсы и экипировку для моих пацанов. Благодаря этому, мы были одеты так, что нам завидовал весь город! Особенно всех с ума сводили бутсы «Адидас»! Моя «Виктория» выглядела на все сто, как тогда говорили!

А в один из моих визитов он сделал мне незабываемый подарок! Как-то, провожая меня в город, он уточнил время моего возвращения, и просил не опаздывать! И вот, когда я под вечер вернулся из моего набега по спорттоварам, я обнаружил, что у нас гость. На кухне горел свет, и за матовым стеклом кухонной двери виднелось очертание чьей-то фигуры. «Так, быстренько помой руки, и на кухню!» улыбаясь, сказал Анатолий Евгеньевич! Я, заинтригованный, зашел на кухню и обалдел!

Там, за кухонным столом, сидел великий…! Великий Стрельцов!

Анатолий Евгеньевич когда-то играл с ним вместе и был в хороших, дружеских отношениях.

Друзья мои! Вы не представляете моего восторга и благоговения! Ведь для нас он был футбольным богом! Небожитель, легенда! И к тому же его личность из-за известных событий была окутана ореолом таинственности!

Я пытался называть его по имени-отчеству, но он как отрезал – «Эдик», и только после долгих моих увещеваний согласился на «Эдуарда». Мы проговорили под «рюмку чая» всю ночь. Говорили только о футболе. Ни одного слова о трагическом периоде в его судьбе. Только футбол! Я был поражен, насколько глубоко он знает и понимает сущность этой великой игры. Я о многом тогда и не задумывался. Ну, пацан! Для меня футбол был просто игрою! Да, коллектив, да судейство, да интриги, но чтобы такая глубина! Но чтобы философия! И при этом такая простота?

Это был действительно царский подарок! Мне многие потом завидовали. Особенно Петр Михайлович Писаный, мой друг и коллега. Он просто боготворил Стрельцова. Наверное, потому, что сам был великолепным футболистом, и даже где-то внешне походил на Эдуарда. Он потом часто и подробно выспрашивал у меня все нюансы общения со своим кумиром.

Но это уже история. Просто к слову пришлась!

А запомнился мне на всю жизнь Анатолий Евгеньевич, прежде всего своей скромностью, улыбкой, московским говорком, и той аурой, что окружала его в наших, пацанских глазах!

Для нас он был просто небожителем!

Команда СКЧФ. 1961 год. В центре, уперев руки в бока А. Е. Смирнов