Родился я в Севастополе и все мое детство прошло на Северной. На Бартеневке.

Уже и не помню, где и когда я первый раз сознательно, по-футбольному ударил по мячу. 

Но хорошо помню как году в 1981 – 1982,  в мой детский садик пришел человек, который представился тренером по футболу. Причем брал не всех желающих, а отбирал приглянувшихся ему ребят, по каким-то, непонятным мне, признакам.

Таким образом, он из двух детских садиков, располагавшихся на Северной, отобрал человек десять – двенадцать. И на футбольном поле школы № 9 начал проводить с нами занятия.

Надо ли говорить о том, что в числе тех, кого он отобрал, оказался и я?!

Вот так я и познакомился со своим первым тренером, человеком, которому я обязан очень многим. С Николаем Савельичем Ильиным.

Примерно год мы прозанимались футболом, но потом наши тренировки по неизвестным нам причинам прекратились. И я стал самостоятельно заниматься своим футбольным образованием.

В 1984 году в газете «Слава Севастополя» появилось объявление о том, что Детско-Юношеский Футбольный Клуб «Виктория» объявляет набор ребят моего года рождения.

Мой папа взял меня за руку и повез на стадион «Чайка», к Евгению Евгеньевичу Репенкову.

И прозанимался у него я где-то месяца два. А потом на горизонте появился Савельич, переговорил с Евгеньичем, и возвернул к себе.

Наша группа начала заниматься на недавно построенном стадионе имени 200-летия Севастополя. А потом мы перешли в пятый класс, который был организован в школе №5, и носил название специализированный футбольный класс.

По сути, в нем были собраны самые перспективные мальчишки 1976 года рождения, и им были созданы все условия для проведения двухразовых тренировок.

И в этом спецклассе я и учился до тех пор, пока школа не развалилась. В буквальном смысле слова. Сама школа существовала еще до войны.  Была разрушена во время обороны города, и восстановлена после Победы. Но сами понимаете, технологии тех лет, да и просто возраст сказался.

В общем, пришло время ей умирать. Таким образом, мы все снова разошлись по своим школам.

Мне не повезло. Мой возраст в моей «альма-матер» учился во вторую смену, тогда как во всем городе мои сверстники уже учились в первую смену.

Можно сказать, я выпал из тренировочного процесса моей команды. Но спасибо Савельичу. Поддержал, пригласил приходить на тренировки своей группы малышей, занимавшихся с утра.  И старался давать мне индивидуальные задания. Так я продержался год, и скажу, что индивидуальные занятия принесли свою пользу.

Если говорить о Николае Савельиче, как тренере и личности, то скажу, что у него была своя изюминка в работе с мальчишками. Мудрость Савельича заключалась в том, что он не гнался за сиюминутным результатом своей команды. Он твердо знал то, что целью его работы является воспитание ярких, самостоятельно мыслящих футболистов для команд мастеров. 

Потому он не «грузил» нас какими-то заумными, изматывающими тренировками и физическими нагрузками. Не довлел над нами, стараясь воспитать нас в рамках каких-то схем и понятий. Он считал, что ребенок должен быть все время немного голодным до футбола! Что каждая тренировка должна быть для него своего рода праздником! Праздником игры! И только в такой тренировке, когда тренер не наставник, а старший товарищ, советник, может состояться футболист. Футболист, как личность!

По жизни Савельич был общительным и жизнерадостным человеком. У него были добрые отношения со всеми  коллегами по тренерскому цеху. Особо отмечу то, что ему удалось наладить их с руководителем «Виктории» Евгением Евгеньевичем Репенковым, стоявшим несколько в стороне от городских тренеров. 

Евгений Евгеньевич был сильной и свободной личностью со своими взглядами на футбол. Его уважали, но его взгляды не всегда разделяли коллеги, работавшие в рамках спортивной школы с авторитарным директором. 

Поэтому взаимоотношения между «Викторией» и СДЮСШОР были непростыми. Особенно больным вопросом было формирование сборных команд города для выступления в каких-либо официальных соревнованиях. В командах различных возрастов у Евгеньича были яркие и сильные футболисты, вполне способные быть лидерами даже в сборной города. И тренера сборных команд, а они все были работниками СДЮСШОР, естественно желали заполучить этих футболистов. На как можно больший срок, а если возможно, то навсегда. Мотивировали это интересами сборной и спецификой ее учебно-тренировочного процесса. 

Евгеньич, естественно на такое согласиться не мог, и поэтому между ним и тренерами СДЮСШОР шли бесконечные «терки».

А Савельич поступил честно и прямо. Он с уважением относился к Евгеньичу и понимал его интересы. Поэтому и не настаивал на том, чтобы футболисты из «Виктории» постоянно тренировались в составе сборной. Они приходили за несколько дней до начала соревнований и вполне успевали адаптироваться.  

Кроме того, Савельич предложил Евгеньичу своих футболистов для участия в соревнованиях, в которых выступала «Виктория». В то время в Регламенте соревнований был пункт, позволявший юным футболистам, родившимся после первого августа, выступать за команду юношей годом младше.

Таким образом, из нашей команды 1976 года рождения, за команду Евгеньича, тренировавшего команду 1977 года рождения могли выступать я, Саня Калякин, Серега Решетняк, Саня Олейник, Саня Сугак.

Это позволяло значительно усилить игру команды 1977 года рождения. А такие ребята из команды Евгеньича, как Жека Прокопенко, Леха Рагозин, Серега Гаранин, Серега Буд-Гусаим, Паша Пятыгин, Серега Дранов без сомнения усиливали нашу команду. У нас были прекрасные дружеские отношения.

И в дополнение к сказанному скажу, что в то время и наша, и Евгеньича команды добивались высоких мест во всех соревнованиях, в которых участвовали. Мы постоянно выходили в финальную часть различных престижных соревнований и Всесоюзного, и республиканского уровня. Например, мы вышли в финал Чемпионата СССР по мини-футболу и, выступая в Москве, заняли высокое 5 место!  А команда Евгеньича в 1992 году стала первым Чемпионом Украины среди школьников.

И как я уже говорил, все это во многом получилось благодаря жизненной мудрости Савельича.

В 1992 году меня пригласили в днепропетровское училище олимпийского резерва, или как мы его называли – днепропетровский спортинтернат. Пригласил Вишнев Борис Ефимович.

Скажу, что приглашение пришлось, как никогда кстати. 

Дело в том, что многие ребята, решившие связать свою судьбу с футболом, старались попасть в спортинтернат, так как в то время, в футбольных клубах с перспективными юными футболистами, за редким исключением, серьезно никто не работал. Ну, там, «Динамо», или «Шахтер» и может еще кое-кто.

Как правило, тренера спортинтернатов начинали отбирать себе ребят еще тогда, когда они учились в 6 классе. А я уже учился в 8 классе, на каждом турнире меня отмечали в числе лучших, но никто никуда не приглашал. И я уже начал переживать по поводу своей профпригодности и перспективы в футболе.

И тут моей маме позвонили из Днепропетровска.  

Было приятно, но несколько тревожно. Одно дело тренироваться и играть дома, другое дело уезжать в другой город, к незнакомым людям. Я поговорил на этот счет с Игорем Ершовым, в свое время учившимся в этом интернате, и он сказал, что это для меня прекрасный шанс. 

Также он охарактеризовал Бориса Ефимовича, как хорошего квалифицированного и требовательного специалиста. 

В общем, сказал он, принимай приглашение, не раздумывая!

Я переговорил с мамой, и мы дали свое согласие. А буквально на следующий день с нами связался Владимир Григорьев из крымского спортинтерната. Вот ведь как бывает в жизни.

О времени моего пребывания в спортинтернате у меня остались самые хорошие воспоминания. И о взаимоотношениях с ребятами и тренерами, и о тренировках и участии в соревнованиях. 

Многие из ребят, с которыми я учился вместе, потом играли в хороших командах. Так, например, мой друг Сергей Белоконь выступал за юношескую сборную Украины и вместе с ней занял 3 место в Чемпионате Европы.

Из всех соревнований и турниров, в которых я принимал участие, выступая за команду спортинтерната, особо запомнился традиционный турнир в Севастополе, в котором принимали участие все спортинтернаты Украины. Он проходил на флотском стадионе, и наша команда в финале обыграла Киев 2:1.

Когда я учился в 11 классе, тренера «продали» меня в Белоруссию. В команду «Полесье» из города Мозырь. Я так благодарен им за это! Не знаю, как им удалось пристроить меня, мальчишку, никогда не игравшего за профессиональные команды, в команду, которая ставила своей целью выход в Высшую лигу белорусского футбола!

Все было как в сказке! И зарплата, и премиальные, и конкуренция за место в составе! Настоящий профессиональный футбол, о котором я столько слышал и столько мечтал! Великолепный опыт! Что касается взаимоотношений внутри коллектива, то в команде играло много ребят с Украины, и мне было комфортно. 

Смог пробиться в основной состав и играл опорного «хава». Главный тренер что-то увидел во мне. В общем, несмотря на то, что я был еще совсем мальчишкой, доверил эту важную позицию. И даже не хотел отпускать меня в Днепропетровск, в спортинтернат для сдачи экзаменов в школе. Еле уговорили!

Поиграл там год. Вышли в Высшую лигу. Но тут умер отец, и мама сказала, чтобы я возвращался домой. 

Так я вернулся в Севастополь. Здесь в это время была команда Второй лиги «Чайка». Финансировал ее Чигринский, а главным тренером был Олег Палыч Жилин.

Меня взяли в команду. 

Потом произошла трагедия. Киллер застрелил Владимира Чигринского, и команду принял  Александр Львович Красильников. И естественно, что вскоре он привел своего главного тренера. Им стал Валерий Палыч Петров. 

Для Валерия Палыча это была первая команда, в которой он стал главным тренером. 

Как он нам сам говорил, была у него мечта стать главным тренером, и создать команду, не похожую на другие! Команду мечты, с особой философией. Философией, к которой он пришел за долгие годы своей футбольной карьеры, когда он тренировался и играл под руководством великих тренеров, против великих команд!

Именно эту философию он и старался привить нам! 

И я Вам скажу, что он все перевернул! Мы начали по-новому смотреть на наши отношения к футболу, поменялась сама наша психология!

Даже сегодня, спустя годы, вспоминая, то время, и ту команду, я вновь испытываю тот душевный подъем, ту радость от  предстоящего выхода на Игру!

Скажу, что и все ребята испытывали те же чувства, что и я. Талант Палыча зажег нас всех. И совсем молодых, и ветеранов!

В команде сложились прекрасные отношения. Я с теплотой вспоминаю зародившуюся в то время дружбу с Саней Сокоренко. И очень приятно вспоминать отношение к нам, молодым, таких ветеранов, как Василий Герасимчук и Геннадий Аверков. 

К ним я относился с огромным уважением! Шутка ли, вчера подавал им мячи, а сегодня в столовой за одним столом сижу!

Они много дали нам с Саней того, что очень пригодилось нам и в футболе, и в жизни!

Ведомая Палычем команда красиво и ярко поднималась по турнирной таблице. На наши игры стали приезжать разные селекционеры и покупатели.

Так, например, почти на каждой нашей игре, что на выезде, что дома, стал появляться Анатолий Николаевич Заяев.

Помню, как в игре с Бердянском я ударом слету забил гол, и по окончанию матча Палыч сказал, что мне надо готовиться ехать в «Таврию».

И вот тут, я, может быть, сделал самую большую ошибку в моей жизни. Я подписал с «Таврией» контракт. 

Вы спросите, что же в этом плохого? 

Дело в том, что Высшая лига предъявляет к футболистам очень высокие и жесткие требования. А я в то время ни физически, ни что самое главное, психологически, не был готов участвовать в столь жестокой борьбе.

По сравнению с тем, что происходило в «Таврии», моя игра в Белоруссии и в «Чайке», была чем-то вроде детской игры в песочнице. 

В те времена подписание контракта с «Таврией» означало, что ты на многие лета попадал в зависимость от нее. Типа, «вход бесплатный, но выход – рубль»!

Тебя время от времени приглашали на просмотр. Подходишь – оставляли в команде. Не подошел – до свидания! Типа, до следующего свидания! Но контракт продолжал действовать. Причем только в сторону твоих обязательств перед «Таврией». А вот она тебе ничего не обязана была давать! И как, и за какие деньги ты будешь существовать, никого не интересовало! Ты ведь не в команде? За что тебе платить? Но и вольную не дают! А вдруг ты кого-то заинтересуешь? Тогда «Таврия» на тебе заработает, по существу не вложив в тебя ни копейки!

Несправедливо? Конечно! Но вот только кто осмелится об этом сказать? Даже не говорю о том, что кто-то мог попытаться  протестовать или каким-то образом попытаться оспорить условия контракта! Да Вы что! За окном «ревущие 90-ые!». 

Здоровье и жизнь дороже правды и справедливости!

Вот и я оказался на таких своеобразных качелях. Раз в полгода приезжал в Симферополь на сборы, а так как по молодости, и по воспитанию не мог пока соответствовать жестоким требованиям, то оказывался за порогом.

Так как я был мальчишкой, то было мало профессиональных команд, которые желали пригласить меня. А те, кто желал, узнав, что у меня контракт с «Таврией», сразу прекращали переговоры. 

Хорошо что в Севастополе  продолжал существовать футбольный клуб «Чайка». Команды мастеров в городе уже не было, и команда выступала на Первенстве Крыма. Президентом клуба был Борис Захарович Байтман, а тренером – хорошо знакомый мне Евгений Евгеньевич Репенков. 

Платили какие-то деньги, и можно было пересидеть до очередного приглашения в «Таврию».

Времена были очень тяжелые. Ни футбола, ни денег, ни надежды! Уж не знаю, как Захарыч ухитрялся искать каких-то спонсоров. Мы с футбольным клубом были никому не нужны!

Из той поры запомнилось, как мы с Евгеньичем охраняли стадион. 

Денег на зарплату охране не было, и Евгеньич, ставший к тому времени  уже президентом футбольного клуба, по ночам дежурил на стадионе. А я из уважения и футбольной сопричастности помогал ему в этом.

Помню, как по утрам приезжала его мама и приносила нам завтрак. Ведь ни у меня, ни у Евгеньича денег не было, а мама – пенсионерка подкармливала нас. Вспоминаю чай с лимоном из термоса, и жареную домашнюю колбасу, которую мы по-братски делили с Евгеньичем! Очень тяжелое, но незабываемое время!

Тогда же я стал помогать Евгеньичу, тренировать его юношескую футбольную команду 1984 года рождения. Евгеньич оставлял мне задание, а сам уезжал на поиски денег и для  клуба, и для команды.

Так я познакомился с Владом Пискуном, Андрюхой Мациной, Ваней Шишкиным. И эта наша дружба продолжается и до сих пор.

Где-то году в 1997 Василий Ярославович Борис, тренировавший флотскую команду СКЧФ РФ, предпринял попытку возродить городскую команду мастеров на базе своей команды и на средства городского спорткомитета. 

Собранная им сборная команда города, выступила под названием «Черноморец» на Первенстве Украины среди команд коллективов физкультуры, и завоевала право вернуться в профессиональную футбольную лигу Украины.

Но тут начались проблемы. Дело в том, что в спорткомитете не было средств, которые необходимы для полноценного содержания профессиональной команды. Например, размер заработной платы просто не соответствовал никаким меркам.

Пока сборная города, куда входили игроки «Чайки» Леня Коваленко, Саня Шелковой, Серега Гаранин, Саня Сокоренко и я, выступала на Первенстве Украины, мы получали зарплату в «Чайке», а Ярославыч доплачивал нам из средств спорткомитета. Но когда появилась команда мастеров, то нам предложили перейти в нее, и значит, уйти из «Чайки».

Но это означало остаться без денег. Плюс в «Черноморце» начались проблемы и с транспортом, и с экипировкой, и с питанием футболистов. Существование профессиональной команды в структуре городской бюджетной организации оказалось утопией!

И в этот момент со мною связался Наурзоков Юрий Хамзетович, знакомый мне по «Таврии», где он работал вторым тренером.

Он предложил мне поехать играть на Кавказ. В «Спартак» Нальчик. Причем все вопросы по моему контракту «Таврией» он обещал уладить.

Надо ли говорить, что я ухватился за это предложение!

Это был выход из тупика, в котором я оказался! Я не мыслил себя вне футбола, но ни в Севастополе, ни в Крыму не мог себя реализовать. В Севастополе по причине отсутствия полноценной профессиональной команды, а в «Таврии» по несколько другим причинам.

Если бы не Хамзетыч со своим предложением, то я так бы и «умер» в севастопольском футбольном болоте. Не обижайтесь за такое сравнение. Я снимаю шляпу перед теми людьми, которые бились за то, чтобы сохранить в Севастополе профессиональный футбол! 

Но то, что было в то время в Севастополе никак его не напоминало. И остаться здесь для меня означало бы деградацию и футбольную смерть. Ведь век футболиста короток!

То, что здесь было, годилось для сошедших с арены ветеранов, и для мальчишек из «Виктории», готовых только за одно нахождение в составе профессиональной команды, дававшей им надежду на перспективу,  терпеть голод и нищету. А в моем возрасте надо было становиться в обожаемом мною футболе кем-то!

И сделать это можно было, но только кардинально сменив обстановку!  Но об этом я расскажу позже. Во второй части моего рассказа.